Иностранная благотворительность России не по карману
ДРУКУЭТЬСЯ З ЛЮБ"ЯЗНОГО ДОЗВОЛУ АВТОРКИ
Ирина Литновская,
Главный бухгалтер ИСАР-Москва
Благотворительность в России не может эффективно развиваться в силу многих причин: политических, экономических, социальных. Иностранные благотворители (доноры) зачастую справедливо критикуют российские законы, особенно в области налогообложения. В то же время сами иностранные благотворители своими действиями, условиями, которые они выдвигают, толкают российских получателей благотворительной помощи на конфликт с законом, на его нарушение, а иногда, ставят в безвыходное положение. В этой статье предпринята попытка объяснить, как и почему это происходит. При подготовке статьи были использованы официальные документы крупнейших зарубежных благотворительных организаций, оказывающих поддержку российским некоммерческим организациям (НКО) на территории РФ.
При подготовке использованы материалы следующих организаций:
The John D. and Catherine T. MacArthur Foundation
Institute for Sustainable Communities
Open Society Institute
Charles Stewart Mott Foundation
Charities Aid Foundation- Russia
World Wild Foundation (WWF)
ISAR,Inc
British Council
Посольство Королевства Нидерландов, Отдел социальной политики (Matra)
Канадский Фонд «Гражданское общество» (КФГО)
Московский Общественный Научный Фонд
При использовании цитируемого материала автор умышленно не ссылается на его источники. При желании благотворителей ссылки могут быть установлены.
Автора интересует мнение читателей относительно данного материала, а также любая информация, связанная с освещенной в статье темой. Ваше мнение и дополнительную информацию присылайте, пожалуйста, по адресу irina.litnovsky@mtu-net.ru
Суть проблемы.
За годы своей работы налоговые органы выработали типовые подходы к проверке деятельности организаций, научились толковать хозяйственные операции с определенных позиций.
Прежде всего – это формальный подход к текстам и оформлению договоров. Положения договора будут толковаться проверяющими в соответствии с их буквальным значением. Налоговые органы стремятся признать недействительным договор, заключенный без соблюдения формальностей, установленных законом (н., при наличии в договоре факсимильных подписей, при отсутствии перевода текста договора с иностранного языка на русский и т.д.). Следующая особенность заключается в том, что любой договор, содержащий неоднозначные или противоречивые положения может быть рассмотрен налоговыми органами как возмездный. Такой подход к сущности любой сделки им наиболее понятен и привычен, поскольку в своей практике налоговым органам приходится проверять коммерческие предприятия гораздо чаще чем НКО. Кроме того основные положения российских законов ориентированы на регулирование деятельности коммерческих организаций, поскольку те значительно превышают НКО как по численности, так и по денежному обороту .
Перечисленные выше типовые подходы работают не в пользу некоммерческих организаций.
Говоря о толковании налоговиками хозяйственных операций, необходимо выделить следующее: изначально, проверяющие склонны рассматривать любую операцию по передаче права собственности на что-либо, как реализацию. При этом новый собственник автоматически становится в представлении налоговых органов получателем дохода.
Применительно к основной уставной деятельности НКО такое толкование хозяйственных операций является ошибочным.
Дело в том, что деятельность НКО отличается особым порядком взаимоотношений с партнерами, который не характерен для бизнес –структур.
Например, при проведении семинаров, конференций для других некоммерческих организаций и частных лиц, НКО берет на себя все связанные с этим расходы, в частности: оплачивает проезд, проживание и питание приглашенных. Другой пример - НКО свойственно оказывать безвозмездную поддержку другим организациям и гражданам, жертвуя при этом своим имуществом, в т.ч. денежными средствами.
Если бы подобные операции осуществляла коммерческая организация, то она платила бы при этом достаточно большие налоги. НКО, в свою очередь, стремятся не платить и доказать свое право на это.
Учитывая сказанное, на сегодняшний день как перед НКО, так и перед налоговыми органами стоит непростая задача: проверяющим необходимо понять, почему НКО не платят налоги, осуществляя деятельность, при которой коммерческие организации были бы обязаны уплачивать причитающиеся суммы в бюджет. В свою очередь НКО необходимо указать налоговым органам путь для правильного толкования операций, осуществляемых некоммерческими организациями и, прежде всего, «увести» проверяющих от понятий «реализация» и «доход».
Договор между благотворителем (иностранной организацией) и получателем помощи (российской некоммерческой организацией) способен помочь сторонам обрести взаимопонимание в этом вопросе.
Договор– это не просто документ, на основании которого осуществляется передача имущества от одного собственника к другому. Договор является источником важнейшей информации для внешних пользователей, в том числе для налоговых органов, который позволяет правильно понять суть отношений, возникающих при совершении некоммерческой сделки, осознать , в чем состоит ее общественно-полезный смысл, определить принципы взаимоотношений сторон.
В то же время противоречивые, неоднозначные положения контрактов способны привести к неправильному толкованию сущности сделки внешними заинтересованными лицами. Если неправильно составленный договор повлечет за собой переквалификацию сделки, его стороны понесут потери. В этом случае пострадает общественно-полезное дело, ради которого этот договор был заключен.
Принципы деятельности НКО и их отражение в договорах
Решение о безвозмездной передаче российской некоммерческой организации имущества (в т.ч. денег) с последующим целевым использованием этого имущества, может быть закреплено в любой письменной форме (контракт, наградное письмо и т.д.) Для налоговых целей это не принципиально. Важным является то, что этот документ должен быть подписан всеми сторонами сделки, заверен их печатями и переведен на русский язык.
Сделка между благотворителем и получателем помощи может быть отражена в договоре о гранте, пожертвовании, целевом финансировании, благотворительной помощи или ином подобном документе.
Перечисленные выше контракты очень близки по содержанию. Это объясняется тем, что в основе уставной непредпринимательской деятельности некоммерческих организаций лежат одни и те же принципы, которые находят отражение в договорах, заключаемых НКО. Условно можно выделить четыре основополагающих принципа деятельности НКО. Нарушение хотя бы одного из них способно поставить под сомнение смысл сделки между благотворителем и получателем помощи.
Один из таких принципов – принцип безвозмездности – означает, что благотворитель не получает от своей деятельности никакой выгоды. В частности, он не может претендовать на результаты деятельности благополучателя по проекту, а также требовать от российской организации вознаграждения за предоставление средств последней. Сочетание слов «благотворительная помощь (поддержка)» регулярно используется некоммерческими организациями в их юридических документах, отчетах и публикациях именно потому, что помощь и поддержка не предполагают ничего взамен. Основная уставная деятельность НКО – это всего лишь использование целевых средств, а не работа в пользу того, кто эти средства предоставил. В договорах принцип безвозмездности находит свое отражение в виде такого положения: «Настоящий грант не предполагает получение Грантодателем материальной выгоды в любой форме, оказание ему услуги, либо возникновение у кого – либо обязанностей по отношению к нему. Все обязанности Грантополучателя проистекают из требований действующего законодательства РФ».
Другой немаловажный принцип – направленность на достижение общественно- полезных целей. Абсолютно все средства, полученные некоммерческой организацией от ведения основной уставной деятельности, являются целевыми. Это означает, что на НКО возложены определенные обязательства по их использованию. С одной стороны, некоммерческая организация является собственником этих средств, с другой – ее возможности по их расходованию ограничены тремя основными факторами: целью и временем использования и статьями сметы. В своей основной уставной деятельности НКО может стремиться только к тем целям, которые определены российскими законами. Например, извлечение прибыли не может быть основной целью деятельности НКО. Некоммерческие организации обязаны служить общественно- полезным целям, создаваться и функционировать в интересах общества. НКО – это инструмент, посредством которого общество получает важную информацию и поддержку от других лиц, в т.ч. от граждан, государства и бизнеса. Это означает, что любая основная уставная деятельность НКО является общественно-полезной и НКО стремятся подчеркивать этот факт на протяжении всего своего существования. В договорах с благотворителями второй принцип присутствует в виде указания на те группы лиц, в чьих интересах будет выполняться проект, но которые не принимают прямого участия в заключении этого контракта.
Например : «В целях осуществления благотворительной деятельности Грантодатель безвозмездно передает, а Грантополучатель принимает благотворительный грант для поддержки целевой благотворительной программы «Проведение детского экологического фестиваля». Программа– комплекс мероприятий, направленных на достижение следующей цели: содействие деятельности в области детского экологического образования, культуры, искусства, просвещения, духовного развития личности ».
Третий принцип - отсутствие персональной имущественной (в т.ч. денежной) выгоды для получателя целевых средств - самый «проблемный» из принципов. Непонимание этого принципа приводит к серьезным ошибкам в российском законодательстве, ожесточенным спорам с налоговыми органами. Суть проблемы состоит в том, что в обществе отсутствует единое мнение о том, как расценивать деятельность НКО для общества: как работу, услугу или что-то другое...
Мы уже убедились, что целевые средства, которые передаются некоммерческим организациям не являются платой за их работу. Как следствие возникает вопрос: кто же платит за эту работу, за счет чего существуют некоммерческие организации? Ответ на этот вопрос очень прост – никто не платит. Наличие в сметах благотворительных программ статьи «Заработная плата штатного персонала» не являтся платой за услуги организации. Это плата за услуги тех людей, которые в ней работают. Пока осуществляется целевая программа персонал НКО должен получать деньги за работу. Эти деньги являются, с одной стороны, личным доходом граждан и, с другой - расходами НКО. Некоммерческие организации это юридические лица, чьи поступления равны расходам. У них нет прибыли, нет «свободных» денег. Такая ситуация приводит к нищенскому существованию большинства некоммерческих организаций России, но НКО понимают, что такова плата за честную работу. После завершения проекта НКО не располагает никакими оставшимися от него средствами. Если НКО ведет только основную непредпринимательскую деятельность и не может найти средств на ее осуществление, у такой организации нет денег ни на банковских счетах, ни в кассе, нет зарплат.
Если в обычной практике любая передача имущества, оказание услуги, выполнение работы предполагает оплату, то НКО осуществляют свою основную уставную деятельность бесплатно. Для коммерческих организаций отсутствие платы за труд является исключением из правил, а для НКО - это один из основных принципов деятельности. Таким образом, основная уставная деятельность НКО – это поддержка общества, а не работа на него. Говорить о том, что некоммерческие организации выполняют работы или оказывают услуги обществу, отдельным категориям граждан, другим НКО, по меньшей мере некорректно. Третий принцип закреплен в договоре с благотворителем в виде следующего положения: «Все средства подлежат строго целевому использованию. Грантополучатель обязуется не использовать денежные средства программы с целью получения прибыли или извлечения дохода в любой форме».
Четвертый принцип – строго целевое использование и отчетность по полученным средствам . Все обязанности благополучателя перед благотворителем сводятся к тому, чтобы израсходовать полученные целевые средства на определенные цели в установленных суммах в согласованные сроки и отчитаться соответствующим образом. Других обязанностей законодательством не предусмотрено. Благотворитель вправе самостоятельно определять объем информации, которую он желает получить по профинансированной им программе: от самой общей до самой подробной. НКО вправе не предоставлять благотворителю, в т.ч. иностранному, информацию, выходящую за рамки этой программы. В интересах НКО сделать так, чтобы расходование целевых средств было прозрачным и каждый заинтересованный пользователь мог получить точную информацию о том, на какие нужды и сколько денег было потрачено. Не менее важно указывать в договорах способы контроля за целевым использованием средств. Оптимально указать, как должна действовать российская НКО в различных проблемных ситуациях, связанных с использованием полученных средств. Чем больше элементов контроля за целевым использованием средств есть в договоре, тем выше доверие к участникам договора со стороны внешних заинтересованных лиц, в т.ч. органов государственного контроля.
Ниже приведены отдельные положения договора, отражающие высокую степень такого контроля.
«Использование пожертвованного имущества не в соответствии с указанным Грантодателем назначением или изменение этого назначения без предварительного согласования с Грантодателем, дает право Грантодателю требовать отмены гранта»
«Средства гранта должны находиться на отдельном банковском счете, который открывается исключительно в целях проекта»
«В случае нецелевого использования средств гранта, Грантополучатель, использующий налоговые, таможенные и другие льготы в соответствии с законодательством РФ, уплачивает суммы налогов и других платежей в бюджеты всех уровней, а также начисленные на эти суммы пени и штрафы по установленным законодательством ставкам. При этом средства гранта на указанные цели расходоваться не могут»
«Настоящий договор может быть расторгнут Сторонами при возникновении обстоятельств, препятствующих осуществлению Грантополучателем мероприятий по проекту. В этом случае Грантополучатель обязан сообщить Грантодателю в течение 7 (семи) календарных дней о возникновении таких обстоятельств и предоставить отчет об использованных денежных средствах в соответствии со сметой проекта. В случае непредоставления указанных в настоящем пункте отчетов в сроки, определенные настоящим пунктом, вся сумма предоставленных средств благотворительного гранта, использование которой не нашло отражения в финансовых отчетах, считается неиспользованной. Возврат неиспользованных средств благотворительного гранта осуществляется в полном объеме в сроки, установленные Грантодателем »
«В случае отмены гранта Грантополучатель обязан предоставить отчет об использовании денежных средств и возвратить неиспользованные денежные средства в сроке и порядке, предусмотренном Грантодателем. Вся сумма предоставленных средств благотворительного гранта, использование которой не нашло отражения в финансовых отчетах, считается неиспользованной»
«В случаях, если Грантодатель установит, что Грантополучатель использует предоставленные ему в рамках настоящего договора средства не по назначению, Грантополучатель обязан вернуть указанные средства Грантодателю в полном объеме в течение 5-ти (пяти) рабочих дней с момента получения соответствующих письменных требований Грантодателя. В случае уклонения Грантополучателя от получения указанных письменных требований Грантодателя, датой их получения считается 10-й (десятый) день после даты высылки требований заказным письмом»
«Возврат средств по причинам, установленным настоящим договором, осуществляется путем перевода денежных средств на банковский счет Грантодателя, реквизиты которого указаны в настоящем договоре»
Как уже отмечалось, благотворители могут самостоятельно определять объем информации по проекту, который они желают получить от НКО. Однако, говоря о контроле за целевым использованием средств, важно понимать, что контроль должен быть обоснованным и целесообразным. Избыточная регламентация действий благополучителей не только приводит к хаосу, отвлекает от выполнения проекта, но и свидетельствует о недоверии донора к получателям помощи, недооценке профессиональных качеств руководства НКО.
Ниже приведены примеры избыточного контроля над получателями безвозмездной помощи:
«Отсутствие директора или бухгалтера проекта на протяжении более чем двух месяцев, либо уменьшение участия директора или бухгалтера проекта в деятельности по проекту более чем на 25%, разрешается лишь по предварительному письменному разрешению Фонда»;
«Получатель гранта обязан извещать Фонд о предстоящей зарубежной командировке не позже чем за 14 календарных дней до дня отъезда»;
«Статьи расходов на оборудование в утвержденном бюджете не означают одобрение на его покупку. Перед тем, как заключить контракт на покупку оборудования или оказание услуг, Получатель гранта должен представить Фонду документацию, разъясняющую порядок выбора услуг той или иной фирмы в случае, если сумма покупки составляет 500 долларов США и более»
Помимо четырех перечисленных выше принципов деятельности некоммерческих организаций, их взаимоотношения с благотворителями отличает еще одна особенность – документы, сопровождающие процесс заключения, и выполнения договора
Рекомендуется хранить в непосредственной близости к самому договору следующие документы:
1. постатейную смету проекта
2. календарный план мероприятий по проекту в течение срока действия договора
3. распорядок выплат и предоставления отчетности по проекту
4. письма согласований изменений в мероприятиях по проекту или в его смете
5. письмо о закрытии проекта по завершении всех мероприятий и одобрении благотворителем содержательных и финансовых отчетов по проекту
Многие НКО располагают следующими документами для подтверждения статуса средств и их целевого использования:
1. сопроводительные письма и иные документы благотворителя о статусе его средств (копии перечней иностранных и международных организаций, чьи гранты освобождены от налога на прибыль; удостоверения о принадлежности средств к безвозмездной технической помощи (содействию) РФ; сертификаты об инкорпорации иностранного благотворителя и проч.)
2. письма, свидетельствующие о ходе проверки целевого использования средств по гранту (официальная переписка благотворителя и благополучателя по предоставленным НКО отчетам или документы по проверке на месте осуществления проекта)
3. копия заявки на получение безвозмездной поддержки
Как видно, основы деятельности некоммерческих организаций , особенности построения и оформления взаимоотношений НКО со своими партнерами не имеют ничего общего с принципами функционирования бизнес-структур. Этим и объясняется стремление НКО уйти от общего подхода к налогообложению организаций, которого добивается государство.
Ошибки в договорах: их причины и последствия
На сегодняшний день абсолютно правильно составленный договор о безвозмездной поддержке, заключенный между иностранным благотворителем и российской некоммерческой организацией встречается крайне редко.
Самые «безобидные» контракты содержат неточности, способные запутать тех заинтересованных лиц (в т.ч. аудиторов, налоговые органы), которые в рамках своей работы будут изучать эти договоры и делать на их основании практические выводы. Под неточностями можно понимать неправильное толкование или неуместное использование экономических, бухгалтерских терминов; некорректный перевод текста договора с языка оригинала на русский язык; использование понятий, имеющих иной или двойственный смысл.
Приведем несколько примеров:
«При выставлении окончательного счета с приложением всей необходимой документации необходимо убедиться, что этот счет покрывает все оставшиеся расходы в соответствии с отчетом». На самом деле, говоря о счете, грантодатель имел в виду запрос на перевод последнего транша гранта в случае, если грант выплачивается частями.
«Согласно законодательству США, средства Фонда по предоставленному гранту и равно - доход, могут использоваться лишь в благотворительных, религиозных, научных, либо же образовательных целях». Этим положением грантодатель – американский благотворительный фонд - хотел пояснить, что не возражает против размещения средств гранта на процентных депозитных счетах, но полученный от этого доход должен быть потрачен на цели проекта.
«Расходы, произведенные с целью продвижения задач в рамках гранта, следует непосредственно соотносить с грантом, учитывая, что легко поддающиеся перепроверке бухгалтерские записи по таким расходам, соразмерным использованию выделенных средств, подлежат сохранению». Это положение – пример неудачного перевода. Смысл фразы – расходы должны осуществляться в соответствии с целями гранта и утвержденной сметой. Целевое использование средств легко контролировать, поскольку все финансовые документы и бухгалтерские записи по гранту должны пребывать в сохранности и могут быть затребованы грантодателем для проверки.
Кроме того в договорах встречается множество фраз с неуместным использованием экономических, бухгалтерских и других терминов , как то: «грант выдан в пользу….(далее следует наименование НКО)», «реализация работ по проекту», «в печатных изданиях грантозаявителя следует указать, что настоящий проект состоялся благодаря спонсорской помощи грантодателя», «опубликование произведенного продукта осуществляется...»
Несмотря на то, что все перечисленное можно отнести к «безобидным» ошибкам, такие неточности могут привести по меньшей мере к длительным объяснениям с налоговыми органами, которые, как уже отмечалось, буквально воспринимают многие положения договоров и иных официальных документов.
Природа появления таких ошибок в договорах проста – иностранные благотворители зачастую не уделяют должного внимания формулировкам, используемым в официальных документах, поскольку, не зная основ российского налогового законодательства, не могут оценить их налоговых последствий. Договоры иностранных благотворителей зачастую не меняются годами несмотря на динамику российского
законодательства.
Для российского получателя безвозмездной поддержки правильно составленный договор имеет особое значение, поскольку четко разграничивает права и обязанности всех участников сделки, что значительно снижает вероятность произвола со стороны иностранного благотворителя. К сожалению, произвол благотворителей – весьма распространенное явление в некоммерческой среде. Чаще всего он проявляется в выдвигаемых иностранными донорами требованиях, зачастую противоречащих самому смыслу благотворительной деятельности. Наиболее «опасными» для российских НКО стали договоры, а также предшествующие и сопутствующие им документы, содержащие:
1 положения, нарушающие основные принципы деятельности НКО, о которых говорилось выше;
2 условия, толкающие отечественные НКО на нарушение российских законов или ставящие их в затруднительное положение;
3 положения, не имеющие отношения к осуществлению конкретной благотворительной программы, ограничивающие свободу выбора и использования российскими НКО имущества, товаров, работ, услуг, необходимых для осуществления проекта;
Заключая такие договоры, некоммерческая организация должна понимать, что ей придется потратить немало времени, чтобы найти законный выход из ситуации, в которой она окажется после подписания контракта.
Остановимся на этом вопросе подробней.
1. Суть положений, нарушающих основные принципы деятельности НКО, сводится к тому, что между сторонами договора устанавливаются такие взаимоотношения, при которых права одной из сторон (как правило, иностранного благотворителя) превышены, а другой (как правило, российской организации) – ущемлены. Это приводит к ситуации, когда одна из сторон получает выгоду от благотворительной деятельности, что противоречит принципам безвозмездности, направленности на достижение общественно- полезных целей и отсутствия персональной имущественной (в т.ч. денежной) выгоды для получателя целевых средств.
Как уже отмечалось, некоторые положения способны изменить смысл сделки. Чтобы этого не произошло, , необходимо подходить к формулировкам, встречающимся в контрактах с особой осторожностью.
Например,
Приведем положение договора, способное поменять смысл сделки:
• Право собственности на результаты работы по проекту принадлежат Грантодателю. Грантодатель имеет право воспроизводить, опубликовывать и иным образом использовать результаты деятельности Грантополучателя без выплаты вознаграждения.
Добавив несколько дополнительных пояснений, можно изменить указанное выше положение, для того, чтобы оно действительно отражало суть взаимоотношений между благотворителем и получателем в отношении результатов проведенных мероприятий по проекту. Новое положение хотя и будет выглядеть более громоздко, но это неудобство компенсируется тем, что ни у кого не останется вопросов после осмысления прочитанного:
«Подписывая настоящий договор, Ваша организация тем самым подтверждает, что ознакомлена с документами Грантодателя, касающимися политики в отношении прав собственности. Все результаты мероприятий, проведенных при поддержке предоставленного гранта, будут находиться в собственности Вашей организации. С целью добиться максимально возможного распространения результатов мероприятий и обеспечения возможности их вхождения в общественно- социальную сферу с учетом дальнейшего там сохранения, Ваша организация может предоставить Грантодателю на выбор неисключительное, переходное, навечное, безотзывное, безгонорарное, оплаченное или международно- действующее лицензионное право на использование или же опубликование результатов осуществленных Вашей организацией мероприятий по проекту или любых иных результатов труда, полученных при использовании предоставленных средств. Ваша организация может и далее подтверждать готовность и давать согласие – в случае запросов Грантодателя и за наш счет – в плане подготовки и легализации любых дополнительных документов, необходимых для предоставления Грантодателю таких прав».
2. Как уже отмечалось, довольно часто иностранные благотворители выдвигают некоммерческим организациям условия, толкающие последних на нарушение российского законодательства или ставящие их в затруднительное положение. Многие из таких условий не так безобидны, как могут показаться сначала. Иногда опытные руководители НКО принимают тяжелое решение отказаться от написания заявки на грант нежели подвергать риску свою организацию. Однако большинство НКО идут на такой риск в надежде найти выход «потом». Так в чем, собственно, заключаются эти условия... Вот некоторые примеры:
В одном договоре встречаем фразу: «Денежные средства не могут быть использованы для оплаты труда сотрудников Организации (российской НКО-прим. авт.), участвующих в реализации проекта, а также для оплаты текущих ежемесячных расходов Организации »; и тут же: «Организация отвечает за правильное оформление и ведение административной документации, связанной с реализацией проекта»
Такое положение не редкость и возникло оно неслучайно. Некоторые иностранные благотворители объясняют это так: устав от того, что значительная доля грантов уходит на уплату единого социального налога, они нашли способ избавиться от «неэффективных» затрат – запретили расходовать средства на зарплату. Для того, чтобы российская НКО не «прикрывала» расходы на зарплату расходами на связь, материалы и проч., иностранные доноры перекрыли и «путь к отступлению» – запретили использовать средства гранта для оплаты текущих ежемесячных расходов организации. Другое объяснение –иностранные доноры считают нецелесообразным выделять средства на общую поддержку деятельности российских НКО. Они заинтересованы в осуществлении конкретного проекта и в финансировании прямых расходов, связанных с ним. Позиция доноров такова: если российская НКО не может заработать себе на жизнь, то она потратит средства не на осуществление проекта, а на собственное пропитание и от такого «вливания» не будет проку ни получателю, ( потому что этих денег все равно не хватит ему на жизнь), ни благотворителю ( поскольку у «съеденного» проекта нет будущего).
Частично с доводами иностранных благотворителей можно согласиться.
Но надо быть очень богатой или напротив, до предела отчаявшейся организацией, чтобы согласиться на их условия. Очень часто благотворители не учитывают особенности деятельности НКО при формировании своего порядка финансирования НКО.
К чему, на самом деле, стремятся иностранные организации, призывая российские НКО к бесплатному труду, - сказать сложно. Тем более непонятно, какой ответственности за работу ждут благотворители от тех, кто выполняет ее бесплатно.
На практике встречаются более нелепые примеры, которые не требуют комментариев: «Единый социальный налог, начисленный на гонорары, выплачивается из собственных средств организации- заявителя или партнеров. При предоставлении отчетности по проекту копии платежных поручений по перечислению налогов прилагаются».
Приведем еще одно распространенное условие, толкающее НКО на нарушение законодательства: «Окончательный платеж осуществляется после подачи заключительных отчетов и их одобрения Грантодателем – по факту реальных расходов, но не более 20% от общей суммы бюджета ». В этом случае иностранный благотворитель предлагает российской НКО осуществить до 20% расходов за свой счет, а лишь потом, при условии одобрения этих расходов грантодателем , получить возмещение. Этим положением грантодатель вынуждает НКО расходовать на свой проект средства других благотворителей, тем самым нарушая принцип целевого использования средств. Поясним сказанное на примере:
Пример.
Допустим, что российская НКО работает с двумя грантодателями: «А» и «Б». Грантодатель «А» выдвигает подобное условие. Чтобы выполнить проект и получить возмещение, НКО временно использует средства грантодателя «Б» для осуществления проекта «А», поскольку других средств у НКО нет. Однако, как уже отмечалось, все средства НКО целевые, т.е. деньги грантодателя «Б» могут быть потрачены только на проект «Б» и никакой другой. Затем, отчитавшись за проект, получив возмещение от «А», НКО расходует полученные средства для проекта «Б», средства которого были временно изъяты. Таким образом, принцип целевого использования средств нарушается дважды.
А теперь представим ситуацию, когда «А» не одобрил произведенные расходы (или одобрил только их часть), а НКО уже потратила средства грантодателя «Б»? Или ситуацию, когда кроме гранта «А» у НКО нет других денег?
При таких обстоятельствах, чтобы обезопасить себя, НКО вынуждены манипулировать со своими работниками: в оставшиеся 20%, подлежащих покрытию за свой счет, НКО включают только начисленную оплату труда по проекту. Начисляют, но не выплачивают. Это позволяет им отчитаться перед Грантодателем, а затем, получив возмещение, погасить долг перед сотрудниками. Однако на такое действие решаются не все НКО и тем более не все сотрудники.
Таким образом, условие, которое предполагает выплату части средств после завершения проекта, рискованно для НКО, осуществляющих исключительно основную уставную деятельность, и предельно рискованно для НКО, временно не располагающих средствами.
3. Говоря о третьем виде «опасных» договоров, которые ограничивают свободу НКО в выборе и использовании имущества, товаров, работ, услуг в целях выполнения проекта, наиболее осторожно следует относиться к следующему положению:
«Любое приобретаемое на средства гранта оборудование длительного пользования с начальной стоимостью свыше ____ суммы и со сроком использования свыше одного года будет оставаться собственностью грантодателя. Распоряжаться таким имуществом можно только следуя указаниям Грантодателя»
Надо отметить, что это положение не имеет никакого значения с практической точки зрения. Иностранные благотворители никогда не знают, какое именно оборудование приобрели их грантополучатели, не хранят у себя его технической документации, не ставят на свой учет и не платят налог на имущество. Введенные в заблуждение этим положением НКО, совершают ошибку, не принимая к бухгалтерскому учету такое имущество, поскольку именно они являются его истинными хозяевами, как в соответствии с российским законодательством, так и фактически.
Другое положение, которое носит по большей степени формальный характер, но которое может привести к определенной бумажной волоките: «Источником и местом происхождения всех товаров и услуг на срок действия данного договора должны быть РФ или США, если иное письменно не согласовано с Грантодателем. Поставщиками всех изделий, товаров и услуг, приобретаемых по настоящему договору, должны быть американские либо российские компании, организации или частные лица, если иное письменно не согласовано с Грантодателем».
На практике в договорах встречаются положения, носящие, без преувеличения, устрашающий характер. Они содержат прямые запреты , тем самым привлекая к себе особое внимание:
«Международные перелеты (за пределами России) выполняются только на авиалиниях США. В определенных ситуациях может быть сделано исключение из данного правила, при условии, что Получатель гранта обеспечит документальное подтверждение отсутствия необходимых рейсов авиакомпаний США. При получении заблаговременного письменного запроса Фонд определяет ситуации, в которых возможны исключения из вышеизложенного правила»;
«Получателю гранта не разрешается осуществлять покупку товаров, расположенных, произведенных или собранных в следующих странах: Афганистан, Камбоджа, Куба, Иран, Ирак, Лаос, Ливия, Северная Корея, Народная Республика Китай, Сирия и Вьетнам.»
Причин появления «опасных» договоров очень много.
Это и пресловутое незнание законов иностранными организациями, их недоверие к российским НКО, подогреваемое боязнью растраты целевых средств некоммерческими организациями, а также присутствие каких-то внутренних интересов страны-благотворителя в России. В первопричинах лежит также зависимость российских некоммерческих организаций от зарубежных «инъекций». Как известно, в России традиция жертвовать средства на благотворительность пока отсутствует. Средств государства катастрофически не хватает. Российский малый бизнес финансирует мало социальных, экологических, образовательных проектов. Крупный отечественный бизнес, чьи финансовые вложения ощутимы, финансирует проекты, в основном, в регионах своих коммерческих интересов. В обществе нет доверия к НКО, потому что нет объективной информации о деятельности таких организаций. Возможно, когда общество получит эту объективную информацию, оно поймет, как важны для него некоммерческие организации, станет доверять им, нуждаться в них, и ситуация изменится...
Время покажет...
Публікація від 10 лютого, 2004 р.
|
